Заключение д.ю.н., проф. К.С. Бельского и д.ю.н., проф. Н.А. Михалевой от 11.09.2008 (правовая возможность введения уч.степеней по теологии)

Основания производства заключения.

Настоящее заключение выполнено по обращению Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета.

 

Данные об экспертах.

Комиссия в следующем составе:

Бельский Константин Степанович – доктор юридических наук, профессор кафедры финансового права Российской академии правосудия, председатель Комиссии,

Михалева Надежда Александровна – доктор юридических наук, профессор кафедры конституционного и муниципального права России Московской государственной юридической академии, Заслуженный деятель науки Российской Федерации, профессор, член Комиссии,

провела конституционно-правовое и теоретико-правовое исследование в рамках поставленных перед экспертами вопросов.

 

Перед экспертами поставлены следующие вопросы:

1. Обусловлена ли необходимость и правовая возможность включения специальности «теология» в Номенклатуру специальностей научных работников взятыми на себя Российской Федерацией обязательствами в рамках ее международных соглашений?

2. Является ли юридически корректной и обоснованной аргументация против включения специальности «теология» в Номенклатуру специальностей научных работников тем, что имеется возможность защищать диссертации по теологии в диссертационных советах по философии, истории или культурологии?

3. Противоречит ли включение специальности «теология» в Номенклатуру специальностей научных работников статье 14 Конституции Российской Федерации, а также статье 2 Закона Российской Федерации «Об образовании» и статье 4 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» в части установления требований, соответственно, светскости государства и светскости образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях?

 

Исследование.

Предметом исследования явилась оценка правовой возможности и правовой обоснованности включения специальности «теология» в Номенклатуру специальностей научных работников и создания в установленном законом порядке диссертационных советов по специальности «теология».

 

Вопрос № 1. Обусловлена ли необходимость и правовая возможность включения специальности «теология» в Номенклатуру специальностей научных работников взятыми на себя Российской Федерацией обязательствами в рамках ее международных соглашений?

Ответ на вопрос 1.

Взятые Российской Федерацией на себя обязательства по Лиссабонской Конвенции о признании квалификаций, относящихся к высшему образованию в Европейском регионе от 11.04.1997[1] (далее – Лиссабонская конвенция) предусматривают введение Российской Федерации ученых степеней по теологии в государственной системе аттестации научных работников, поскольку требуют признания в Российской Федерации ученых степеней докторов теологии, присужденных теологическими факультетами государственных университетов европейских стран.

В соответствии со статьей IV.1 Лиссабонской конвенции, каждая Сторона этого международного документа признает квалификации, выданные другими Сторо­нами и отвечающие общим требованиям для доступа к высшему образо­ванию в этих Сторонах, с целью доступа к программам, составляющим ее систему высшего образования, кроме тех случаев, когда может быть дока­зано наличие существенных различий между общими требованиями к доступу в Стороне, в которой была получена квалификация, и в Стороне, в которой испрашивается признание этой квалификации. Статья VI.1 указанной Конвенции устанавливает, обязанность каждой Стороны  признавать квалификации высшего образования, выданные в дру­гой Стороне, кроме тех случаев, когда могут быть обоснованно представ­лены существенные различия между квалификацией, в отношении кото­рой испрашивается признание, и соответствующей квалификацией в Стороне, в которой испрашивается признание. Касательно данных положений никаких возможностей для идеологически мотивированных исключений или исключений по критерию «целесообразности» Лиссабонская конвенция не предусматривает и не обуславливает.

При этом отказ в проведении соответствия и признании дипломов теологов (докторов теологии) явится явным нарушением требований статьи III.1 Лиссабонской конвенции, устанавливающей, что обладатели квалификаций, выданных в одной из Сторон, имеют надлежащий доступ, по просьбе, обращенной к соответствующему орга­ну, к оценке этих квалификаций. В этом отношении не допускается никакая дискриминация по любо­му признаку, в том числе по признаку рели­гии и убеждений, поскольку этот признак связан с «обстоятельствами, не относящимися к значимости квалификации, в отношении которой испрашивается признание». Если в европейских государственных университетах (Франции, Германии, Швейцарии, др. стран) имеется степень доктора теологии, то отказ в установлении такой степени в России будет обоснованно воспринят как неправомерный. Выходя за пределы правовой аргументации, отметим, что такой отказ воспринимается как рецидив периода воинствующего атеизма и гонений на религию, как идеологически мотивированное решение, явно дискриминирующее теологов.

Статья IV.8 Лиссабонской конвенции упоминает «нетрадиционные квалификации», но в силу сложившихся систем присуждения ученых степеней в странах-участницах Лиссабонской конвенции теология никоим образом не может быть причислена к «нетрадиционным квалификациям». Как раз наоборот, для крупнейших государственных университетов Европы, за самым редким исключением, теология – это самая что ни на есть традиционно представленная квалификация, в том числе в части присуждения докторских ученых степеней, это одна из базовых квалификаций университетского образования. 

На теологических факультетах, организационно и юридически входящих в состав большинства государственных университетов стран-участниц Лиссабонской конвенции, присуждаются ученые степени докторов теологии (к примеру, на теологических факультетах университетов Берна, Базеля городского, Лозанны, Женевы, Невшателя, Фрибура, Цюриха и др. в Швейцарии; теологических факультетах университетов Тюбингена, Баден-Вюртемберга, Бонна, Берлина и др.; факультетах католической и протестантской теологии университета Страсбурга, католическом факультете в Меце). Это вполне устоявшаяся и правомерная практика с давней историей.

Согласно статье IV.9 Лиссабонской конвенции, каж­дая Сторона может осуществлять признание квалификаций, выданных иностранными учебными заведениями, осуществляющими свою деятель­ность на ее территории, обусловленную конкретными требованиями наци­онального законодательства или специальными соглашениями, заключен­ными со Стороной, к которой относятся подобные учебные заведения. Статья VI.5 устанавливает, что каждая Сторона может осуществлять признание квалификаций, отно­сящихся к высшему образованию, выданных иностранными учебными заведениями, осуществляющими свою деятельность на ее территории, также – при условии соблюдения конкретных требований национального законодательства или специальными соглашениями, заключенными со Сторо­ной, к которой относятся подобные учебные заведения. То есть, если Университет Берна открывает в России свой филиал и присуждает ученую степень доктора теологии, то непризнание этой степени, в определенной мере, вступит в противоречие с Лиссабонской конвенцией. Да, конечно, в статьях IV.9 и VI.5 написано «может осуществлять признание». Это означает, что может и не признавать. Но в таком случае Российская Федерация будет сталкиваться с ситуациями, когда ее партнеры по Лиссабонской конвенции тоже будут отказываться принимать какие-то решения в интересах России и российских специалистов. Если ориентироваться на всевозможные уловки, направленные на то, чтобы не выполнять взятые на себя обязательства, то зачем тогда России было становится участником Лиссабонской конвенции?

Вывод по вопросу № 1.

Да. Необходимость и правовая возможность включения специальности «теология» в Номенклатуру специальностей научных работников обусловлена обязательствами, взятыми на себя Российской Федерацией в рамках международных соглашений, участником которых она является.

 

Вопрос № 2. Является ли юридически корректной и обоснованной аргументация против включения специальности «теология» в Номенклатуру специальностей научных работников тем, что имеется возможность защищать диссертации по теологии в диссертационных советах по философии, истории или культурологии?

Ответ на вопрос № 2.

Совершенно очевидно, что даже гипотетическое предложение сокращения диссертационных советов по философии под предлогом того, что остаются еще диссертационные советы по социологии, культурологии и истории, где и можно будет защищать философские диссертации, будет сочтено неадекватным. Тогда почему совершенно аналогичное предложение «сэкономить» на диссертационном совете по теологии под предлогом того, что есть диссертационные советы по философии, истории или культурологии, где потенциально возможно защищать диссертации о теологии, прокламируется в качестве трезвого и обоснованного аргумента?

Глоссарий Всемирного доклада по мониторингу образования для всех «Образование для всех к 2015 году. Добьемся ли мы успеха?» ЮНЕСКО за 2008 год относит теологию к гуманитарным наукам[2]. Это вполне самостоятельная отрасль науки. Во всяком случае, так сложилось в европейской системе университетского образования.

На очевидной причине необоснованности обозначенной в формулировке вопроса  аргументации, что обусловлено существенным отличием предмета теологической науки от предметов философии, истории или культурологии, останавливаться не будет, но обратимся к уже затронутой выше теме – к обязательствам Российской Федерации в рамках ее международных соглашений.

В соответствии с указанными соглашениями Российская Федерация обязана будет после определенной процедуры установления соответствия признавать диплом доктора теологии, выданного в какой-либо стране – участнице Лиссабонской конвенции. Очевидно, что никаких правовых оснований и фактических возможностей установить соответствие зарубежного диплома доктора теологии и российского диплома кандидата философских или исторических наук или культурологии, либо доктора одной из указанных наук[3] не будет, поскольку по двум таким дипломам будет разниться в характеристиках и требованиях буквально все. То есть в рамках обозначенного в формулировке вопроса подхода реализация международных обязательств Российской Федерации (во всей их полноте) в области взаимного признания дипломов со странами-участницами Болонского процесса не представляется возможной практически. Конкретно – в части дипломов об ученых степенях по теологии.

Также, предложение ограничиться защитой диссертаций по теологии в диссертационных советах по философии, истории или культурологии является дискриминационным по отношению к выпускникам государственных и негосударственных, но аккредитованных государством по специальности или направлениям подготовки высшего профессионального образования «Теология», вузов.

Более того, сформулированный в тексте вопроса подход в ряде случаев является дискриминационным и в отношении обладателей зарубежных дипломов. В частности, согласно пункту 2.2 Руководства по признанию в Российской Федерации документов об образовании, полученных в других европейских странах, признанию российских документов об образовании в других европейских странах (Хельсинки, 11 июня 1997 г.), обладателей степеней, дающих доступ к докторским программам в своей стране, следует рассматривать как подлежащих доступу к обучению в аспирантуре с теми же вступительными требованиями, которые должны быть выполнены обладателями квалификации дипломированного специ­алиста и степени магистра. Применительно к теологии эти требования будут нарушены, поскольку в России нет ученых степеней по теологии.

Интересно, что наибольшее неприятие идея включения специальности «теология» в Номенклатуру специальностей научных работников вызывает у представителей российской философской науки. Тогда как согласно разделу 1 «Общие положения» Руководства по признанию в Российской Федерации документов об образовании, полученных в других европейских странах, признанию российских документов об образовании в других европейских странах (Хельсинки, 11 июня 1997 г.), дипломы, выданные в Российской Федерации при предшествующей образовательной системе (до 1991 г.) в области некото­рых дисциплин, в частности в области философии, могут быть подвергнуты анализу для определения оправданности их признания. Так что выставлять себя объективным судиёй теологии у философии оснований явно недостаточно.

Вывод по вопросу № 2.

Нет. Аргументация против включения специальности «теология» в Номенклатуру специальностей научных работников тем, что имеется возможность защищать диссертацию по теологии в диссертационных советах по философии, истории или культурологии, не может считаться юридически корректной и обоснованной.

 

Вопрос № 3. Противоречит ли включение специальности «теология» в Номенклатуру специальностей научных работников статье 14 Конституции Российской Федерации, а также статье 2 Закона Российской Федерации «Об образовании» и статье 4 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» в части установления требований, соответственно, светскости государства и светскости образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях?

Ответ на вопрос № 3.

Заявления о том, что якобы включение специальности «теология» в Номенклатуру специальностей научных работников противоречит статье 14 Конституции Российской Федерации, статье 2 Закона Российской Федерации «Об образовании и статье 4 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» в части установления требований светскости государства и светскости образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях, является наиболее часто встречающейся, но практически всегда остающейся голословной аргументацией идеологически мотивированной позиции о недопустимости включения указанной специальности в Номенклатуру специальностей научных работников.

Пункт 4 статьи 2 Закона Российской Федерации «Об образовании» и пункт 2 статьи 4 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» устанавливают светский характер образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях. Но, во-первых, вопрос присуждения ученых степеней не имеет прямого отношения к регулированию деятельности образовательных учреждений. А во-вторых, конституционно-правовой анализ указанных норм, а также статьи 14 Конституции Российской Федерации, устанавливающей светскость Российского государства и отделение религиозных объединений от государства, позволяет утверждать, что ни к какому противоречию указанным нормам положительное решение вопроса о включении специальности «теология» в Номенклатуру специальностей научных работников не приводит[4]. Обратные утверждения не находят корректного юридического обоснования.

Вывод по вопросу № 3.

Нет. Включение специальности «теология» в Номенклатуру специальностей научных работников не противоречит ни статье 14 Конституции Российской Федерации, ни статье 2 Закона Российской Федерации «Об образовании», ни статье 4 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях».

 

Доктор юридических наук, профессор кафедры финансового права Российской академии правосудия

К.С. Бельский

 

 

Доктор юридических наук, профессор кафедры конституционного и муниципального права России Московской государственной юридической академии, Заслуженный деятель науки Российской Федерации, профессор

Н.А. Михалева